Читать онлайн «Первый Линзмен-3: Галактический патруль». Страница 36

Потные, грязные, клянущие все на свете инженеры и их помощники из числа «духов», обслуживавших двигатели космического корабля, совершали чудеса, устраняя одну поломку за другой и используя всю изобретательность, хитроумие и смекалку, на какие только был способен мозг Лаверна Торндайка. Глава инженерной службы корабля был одним из лучших и образованнейших инженеров Солнечной системы, но не стремился работать своими руками. Достигнув признания в молодые годы, он предпочитал работать только головой, направляя усилия и энергию исполнителей своих замыслов.

Теперь же Торндайк трудился не покладая рук. Он вечно был вымазан с головы до ног в машинном масле и ухитрялся испачкаться даже в смазке из той единственной банки, которую удалось отыскать в шкафчике Киннисона. Под ногтями Торндайка, обломанными и наскоро обкусанными, залегла неистребимая грязь. Руки и лицо покрылись ожогами, волдырями и кровоточащими царапинами. Все мышцы нестерпимо ныли и болезненно отзывались на малейшее прикосновение от непривычной нагрузки. Но Торндайк без единой жалобы, почти весело переносил все тяготы и неуклонно шел к решению возникшей задачи — устранению очередной поломки — и всегда находил его. Однажды во время краткосрочного перерыва между двумя авариями, когда космический корабль находился в свободном безынерционном полете, Торндайк вошел в центральный пост и, бросив взгляд на прокладывавший курс прибор, уставился в «танк».

— По-прежнему на прежнем курсе. Тебе не удалось разузнать ничего новенького?

— Ничего примечательного, поэтому предпочитаю держаться прежнего курса, пока мы не окажемся в ближайшей к Тренко точке. Я прикидывал различные варианты так и этак, но добился лишь того, что мой мозг вконец устал и отказывается выдать какую-нибудь дельную мысль.

Я то сужал, то расширял создаваемую нами зону помех, а время от времени полностью прекращал создавать помехи, чтобы как можно сильнее запутать наших преследователей. Прибыв в точку, откуда предстоит совершить прыжок на Тренко, мы выключим на борту корабля все, что способно стать источником колебаний, которые могли бы навести на наш след. Разумеется, компенсатор Бергенхольма будет продолжать работать, но, хотя он дает сильное излучение, его нетрудно почти полностью заэкранировать. Хуже всего обстоит дело с маршевыми двигателями. Похоже, что выключить их и тем самым погасить испускаемое излучение мы сможем только у места предполагаемой посадки.

А как быть со свечением дюз лучевых двигателей? Ведь при работе двигателя они раскалены и их видно далеко?

— Велантийцы по моей просьбе построили несколько светомаскировочных экранов. Кроме того, у нас на борту предостаточно вольфрама, тантала, карбаллоя и огнеупорных материалов. Мы прихватили с собой на всякий случай…

— Радиация… детектирование… декремент… косинус квадрат тэта… гм… ноль целых ноль-ноль три восемь… — забормотал себе под нос бортинженер. — Ноль целых пять десятых умножаем на десять в шестой… около тысячи девятисот световых лет в секунду то, что надо… медленно, конечно, но до места доберемся — когда-нибудь. Теперь относительно светомаскировочных экранов…

И Торндайк снова углубился в расчеты. Некоторое время были слышны лишь отдельные слова:

— Температура… инертные частицы… скорость… точка плавления… постоянная Вайнбергера…

Наконец, Торндайк поднял голову:

— При скорости около тысячи восьмисот световых лет в секунду светомаскировочные экраны не выдержат. Слишком близко к радиационному пределу. Но что меня беспокоит больше всего, так это мысль о том, сможет ли продержаться компенсатор Бергенхольма.

— Дело обстоит не так скверно, как ты думаешь? Я не анализировал схему, — честно признался Киннисон, — но, быть может, тебе придет в голову что-нибудь, прежде чем…

— Мне? — со смехом прервал командира Торндайк. — Что и говорить, звучит лестно. Но кто у нас на борту самый умный? Не смеши меня!

Прошло немало времени. Наконец, линзмен снял помехи, выключил двигатели, остановил все механизмы, которые могли быть источником колебаний, способных помочь врагу обнаружить космический крейсер. Из кормового люка выдвинулись специальные механизмы, приспособленные к работе в условиях открытого космоса, и закрыли все еще раскаленные добела дюзы лучевых двигателей светомаскировочными экранами.

Разумеется, в принципе пираты могли обнаружить корабль визуально или по электромагнитному излучению, но вероятность этого была чрезвычайно мала. Найти иголку в стоге сена было пустяковой забавой по сравнению с задачей обнаружить в телескоп или на экране темный, без единого огня, космический корабль в бесконечных просторах космического пространства. Компенсатор Бергенхольма был предметом неусыпных забот экипажа, и инженеры из группы Торндайка ухаживали за громоздким механизмом с нежностью и предупредительностью, сравнимой разве что с заботливостью медицинских сестер, хлопочущих над прихворнувшим малым ребенком из семьи мультимиллионера.

Забота и внимание принесли свои плоды. Проливая сто потов, кляня на чем свет капризный нейтрализатор и свою судьбу, инженеры все же сумели непостижимым образом заставить компенсатор Бергенхольма функционировать нормально — если не все время, то по крайней мере большую его часть. Корабль Киннисона пираты так и не обнаружили.

Внимание высшего командования пиратов было приковано к забитой помехами, непроницаемой для всех известных средств связи, которыми располагали пираты, и поэтому особенно загадочной области космического пространства. Эта область быстро перемещалась, непрестанно расширяясь и принимая самые причудливые очертания. С ней явно связаны какие-то происки Главной Базы Галактического Патруля. Несомненно, это дело рук линзмена, того самого, который сумел захватить один из сверхмощных кораблей пиратов и, выведав все секреты, умудрился ускользнуть на спасательной лодке, пройдя сквозь густую сеть, раскинутую специально Для того, чтобы поймать его! Мало того, этот же линзмен, видимо, захватил один за другим несколько мощных космических дредноутов и сейчас преспокойно летит на одном из них к себе домой, что несмываемым позором легло на всех пиратов и взывало к отмщению. Используя в качестве наблюдательных постов каждый из пиратских кораблей в том секторе космического пространства, где находилась область помех, Гельмут со своими программистами и знатоками космической навигации последовательно составлял и решал уравнения движения области помех. Все четче и четче вырисовывались причудливые очертания ее границ, все больше сведений поступало о ее внутренней структуре. Корабль за кораблем устремлялись в космос, чтобы уточнить курс и скорость, а затем и попытаться захватить каждый источник помех и возмущений, который удавалось засечь.